Автор: Andrea Camilleri 

Название: Il nipote del Negus

Издательство: Sellerio editore Palermo

Год выпуска: 2010

Кол-во страниц: 277

Eja, Eja, Alalà! Fu già tempo in cui si andava in camicia nera; si cantavano inni; si marciava nelle parate. Una forza guerriera ingagliardiva l’Italia, una scattante prestanza virile: una lungimiranza politica, un'indomita fierezza, una virtù d’impero. Bisognava pur credere a tanto andar su di schiuma, e prender aria e vento, e darsi gonfi e impettiti. Quando la menzogna si accasa nella storia, sono gli atti di fede, e le adunanze, e i manganelli, che fanno la verità. Ci volevano, a Vigàta, le furberie e le mattacchiate di uno scavezzacollo di principe di colore, la selvatica estrosità e il talento per gli affari di un diciannovenne ben arnesato e sessualmente senza briglie, la spudoratezza e l’inclinazione astuta di un nipote del Negus, i puntigli e le impuntature principesche di uno studentello straniero senza letto e senza tetto, che allettava gli occhi e invaghiva i cuori, per umiliare l’onore, l’orgoglio virile, le mire colonialistiche, le prolisse incompetenze del regime, e il nazifascistico razzismo. Il nipote del Negus, il principe Grhane Sollassié Mbassa, è stato iscritto alla Regia Scuola Mineraria di Vigàta. Si rivela un virtuoso della bricconeria e un atleta dell’inganno: tutti brontolando, e lui bravando; promettendo molto, le autorità, e ancor più pagando, senza nulla mai ottenere. Cosa non tollerano tutti, cosa non tentano. Anche il Duce schiuma e freme, a Roma, e subisce a rate i tiri bassi dell’etiope: di quel tizzone d’inferno, coccolato e foraggiato, che scalcia e corvetta; e sfugge al dover suo di dar testimonianza in terra italica, e attestato scritto laggiù, in colonia, del viver bello e libero e generoso della «civiltà» fascista. La giovialità teatrale del principe, i suoi stratagemmi tattici, i suoi trucchi, le mascalzonate e le puttaneggiate, confluiscono nel gioco largo di una beffa che la «verità» falsa del regime rivolta nell’impostura vera del latin sangue gentile e della baracconata storica. Camilleri compagina e rilega, in un gustoso dossier, cose dette e cose scritte. Alle carpette della documentazione d’archivio intercala «frammenti di parlate». Sono veri documenti falsi e falsi documenti veri, allestiti con l’astuzia e la perizia di un falsario che vuol dare spazio di teatro al bottarisposta, al parlottare e al chiacchiericcio di un villaggio in cui tutti stanno guancia a guancia, a portata di voce e di gazzetta. Come il giovanissimo principe del romanzo, anche Camilleri è, a modo suo, un frodolento secondo verità: burla e beffa scrivendo, e inventando documenti, per stare alla fine dalla parte della verità storica.

Eja, Eja, Alalà! Это было уже время, когда люди носили черные рубашки, пели гимны, маршировали на парадах. Воинская сила охватила Италию, лихая мужественная сила: политическая дальновидность, несгибаемая гордость, добродетель империи. Стоило поверить в такое количество пены, втянуть в себя воздух и ветер, и ты сам становился раздутым и развязным. Когда ложь оседает в истории, истиной становятся акты веры, сходы, дубинки. В Вигате понадобились проницательность и замашки черного князя, необузданная прихоть и деловой талант хорошо сложенного и сексуально разнузданного девятнадцатилетнего юноши, бесстыдство и коварные наклонности племянника негуса, княжеские замашки и выходки бесприютного и бездомного иностранного школьника, манящие взоры и чарующие сердца, унижающие честь, мужскую гордость, колониальные цели, прозаическую некомпетентность режима и нацистско-фашистский расизм. Племянник Негуса, принц Грхане Солласие Мбасса, был зачислен в Королевскую горную школу в Вигате. Он оказывается виртуозом плутовства и ловкачом: все ропщут, а он бравадит; много обещает, власти, а еще больше платит, так ничего и не получив. Чего только не терпят, на что только не покушаются. Даже Дуче пенится и дрожит в Риме, терпя в довесок низкие удары эфиопа: этого холеного и сытого исчадия ада, который пинает и подкупает, и уклоняется от своего долга свидетельствовать на итальянской земле и подтверждать там, в колонии, прекрасную, свободную и щедрую жизнь фашистской "цивилизации". Театральная веселость принца, его тактические уловки, его хитрости, его плутовство и блуд сходятся в широком спектакле насмешки, в котором ложная "правда" режима превращается в подлинное самозванство нежной латинской крови и исторических махинаций. Камиллери собирает и переплетает во вкусное досье сказанное и написанное. Он перемежает "фрагменты речей" с архивными документами. Это настоящие фальшивые документы и фальшивые подлинные документы, созданные с хитростью и мастерством фальсификатора, который хочет дать театральное пространство для разговоров, болтовни и разговоров деревни, в которой все находятся на расстоянии вытянутой щеки, в пределах слышимости друг от друга. Как и молодой принц из романа, Камиллери тоже по-своему мошенник по отношению к истине: он издевается и насмехается, сочиняя и придумывая документы, чтобы в конечном итоге оказаться на стороне исторической правды.